Золото вайхов - Страница 104

К оглавлению

104

Кроме того, давно назрел вопрос о пошиве единообразной одежды для моих воинов. Воинская униформа, как и все остальное, развивается по мере развития цивилизации. Мне остается только использовать многовековой опыт, адаптируя его к тому времени, в котором нахожусь. Ну одеть своих парней в цифровой камуфляж я, конечно, не смогу, но изготовить обмундирование значительно более удобное и практичное, чем принятое здесь, необходимо. Задача не самая простая. Причем нужна как полевая форма, так и одежда для повседневного ношения.

Одежда эта должна взять все лучшее из опыта, накопленного за века, но в то же время не выглядеть смешной. Необычной – возможно, но не смешной и нелепой. К полевому обмундированию требования проще, в нем главное практичность – множество удобных карманов, двойные швы, соответствующий покрой, вполне возможно, что и разгрузочный жилет. Интересно, а как будет смотреться разгрузка поверх кирасы? Словом, есть над чем подумать.

Глава 29
Амальгама, и не только

От герцога Вандерера пришло очередное приглашение посетить его дом. Первое я получил в Стенборо практически сразу же по возвращении. Но тогда неотложные дела не позволили мне им воспользоваться. Дальше отказываться от приглашений нельзя, это становится неприличным. Захватив с собой барона Коллайна, я отправился с визитом.

Весь вечер мы с бароном были центром внимания у мужчин и повышенного интереса у женщин. У меня появилось сразу несколько возможностей для более близких знакомств с дамами, но не тут-то было – Элоиза не отпускала меня от себя ни на шаг. Похоже, девушка увлеклась мной всерьез, и Анри только подтвердил мои опасения.

Конечно, я засыпал девушку комплиментами с ног до головы, шутил, станцевал с Элоизой большинство туров, но в душе соболезновал сам себе – надо же, вокруг столько прелестниц, а я вынужден развлекать дочь хозяина дома. Мы даже удалялись с ней по разным причинам в сад, но до поцелуев дело так и не дошло. И не скромность Элоизы была тому виной.

Казалось бы, что тебе еще нужно, Артуа. Красивая молодая девушка, богатая наследница, и отец – далеко не последний человек в Империи. Все это так, конечно, но…

Не ее я видел в своих мечтах, совсем не ее. А кого видел – и сам не мог понять. Скотина ты, Артуа, как есть скотина. Дожить до таких лет, и все мечтать о принцессе! Ну не волнует меня Элоиза, совсем не волнует. Не начинает часто биться сердце, когда мы случайно соприкасаемся, я не слушаю звук ее голоса как музыку. И мне не хочется обнять ее, крепко прижать к себе и не отпускать до конца жизни.

Хорошо Коллайну, он исчез с половины вечера с роскошной огнегривой леди, на прощание сочувственно сказав мне пару слов. Неужели все так заметно по выражению моего лица? Наверное, все же нет: это барон у нас такой человек – всегда все знает, все видит, все слышит и все замечает. А вот к брюнеткам его интерес в последнее время совсем угас, но на эту тему я с ним никогда говорить не буду.

По окончании вечера герцог снова принял меня в своем кабинете. На дворе стояла глубокая ночь, но это обстоятельство не слишком нас волновало. Ему, как и мне, не нужно вставать чуть свет и спешить на работу, тем более что день завтра был воскресный. С ним я мог говорить начистоту, что и делал в течение целого часа.

Я рассказал Вандереру все подробности нашего похода, затем он сам задал целую кучу вопросов. По ходу моего рассказа Вандерер пару раз тяжело вздохнул, и я расценил его вздохи как сожаление по поводу утраченной молодости. Видимо, герцог и сам когда-то был нечужд приключений – на левой руке у него нет безымянного пальца, а на лице присутствует шрам. Возможно, и под одеждой их тоже хватает.

Помолчали, отведав весьма неплохого вина из его собственных виноградников. Незаметно разговор перешел на его дочь Элоизу. Что ж, я был готов и к этому.

– Господин герцог, клянусь вам, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не сделаю вашей дочери ничего дурного. Смею вас заверить, что в этом вы можете быть абсолютно уверены.

Затем я в очень осторожных выражениях дал ему понять, что не претендую на ее руку, и это только потому, что не испытываю к Элоизе никаких чувств, а это для меня в подобных вопросах самое важное. Я не Анри и не смог определить по лицу герцога, доволен ли он услышанным или все же испытал разочарование.

Наконец заговорили о делах. Вандерер поинтересовался, что с моими прожектами, сдвинулось ли дело с мертвой точки.

В ответ я раскрыл нечто вроде кофра и извлек пару свертков. Развернув один из них, передал ему письменный прибор в виде шкатулки с изображенным на верхней крышке родовым гербом Вандереров. Этот прибор был первым из заказов Гростару, и должен заметить, исполнение меня впечатляло. А что скажет герцог, человек к подобным вещам привычный?

Вандерер осторожно откинул крышку и принялся внимательно рассматривать ручки, чернильницы, стеклянные сосуды с песком и прочее. Я внимательно смотрел за ним, пытаясь по выражению лица определить, оставляет ли увиденное хоть какое-то впечатление. Молчание длилось пару минут, за которые герцог успел написать несколько слов новыми ручками на листке бумаги и внимательно рассмотреть клеймо Гростара, поставленное на всех изделиях.

– Потрясающе, – наконец вымолвил он, чем заставил меня порадоваться в глубине души. – А скажите, де Койн, вот эти широкие перья, они для чего?

– Это на тот случай, милорд, если вам придет в голову написать что-нибудь очень крупными буквами. – Несколько перьев в коробке были плакатными.

104