Золото вайхов - Страница 54

Мы ехали уже достаточно долго, день давно перевалил на вторую половину, я все чаще оглядывался назад, надеясь увидеть догоняющего нас Шлона, и уже сто раз пожалел о своей просьбе. Если бы не рана в боку, взял бы с собой Нектора, вернулись бы да посмотрели, что да как. Если бы да кабы…

Местность, по которой мы продвигались вперед, поражала своим разнообразием. Песчаные участки с торчащими из земли осколками скал чередовалась с клочками буйной растительности, переходящими в живописнейшие луга с яркой, пышной зеленью. В очередной раз оглянувшись, я вздохнул с облегчением: нас догонял Шлон, но не по нашим следам, а напрямик, через луг, вынырнув из густой дубравы.

Поперек его седла что-то лежало, и, когда он приблизился достаточно, я разглядел молодого рыжего оленя с белыми пятнами и небольшими рожками.

Охотник, мать твою! Мы уже все глаза проглядели, а он охотой развлекается.

Догнав отряд и поравнявшись со мной, Шлон лихо откозырял двумя пальцами:

– Они пришли, господин барон! Сотни две, если не все три, – буквально через пару часов после того, как вы уехали. Я понаблюдал за ними некоторое время, а когда увидел, что они собираются переходить реку, отправился вас догонять. Если бы не знал, куда вы направляетесь, вряд ли смог бы найти. Не думаю, что и они смогут, – местность не та, особенно возле реки. Ловко вы следы спрятали, ничего не скажешь.

Действительно, в самом начале пути мы долго ехали против течения по неглубокому ручью, дно которого было усеяно мелкой галькой. Увидев, что мой взгляд останавливается на его поклаже, Шлон широко улыбнулся:

– Сам на меня выскочил, чуть на коня не запрыгнул, честное слово! Мне даже стрелять не пришлось! – И он потряс коротким трофейным копьем.

Я с сомнением посмотрел на него и ничего не сказал. Чай, не мальчик, понимает, что звук выстрела слышен издалека, особенно в горах. Да и рана на левом боку оленя непохожа на огнестрельную.

Подъехал Нектор, задумчиво посмотрел на добычу и заявил:

– Такие обычно парами ходят. А он одного сожрал, чтобы с боевыми товарищами не делиться – вот и задержался.

Шлон от возмущения захлопал глазами, широко открыв рот. Нектор довольно ухмыльнулся и, попридержав лошадь, отстал от нас. Что-то разговорился наш молчун, спуску своему обидчику не дает, – может, это и к лучшему.

На ночлег мы выбрали отличный лужок с протекающим невдалеке бурным ручьем. Пока готовился ужин, главным блюдом которого благодаря охотничьему таланту Шлона должно было стать жаркое, мы с Анри в который раз рассматривали бумаги покойного графа Дютойла. До самой нашей вынужденной стоянки на вершине холма мы следовали путем, отличным от указанного на карте. Там маршрут пролегал южнее и не был столь опасным. Но нас торопило время: близился сезон дождей, длящийся обычно месяц-полтора, изредка чуть больше.

Весь этот период идет дождь, не прерываясь ни на минуту. Сильный дождь сменяется проливным, иногда едва моросит. Все вокруг сыро, мокро, раскисшая земля, вздувшиеся реки… Но что самое плохое – мы потеряем свой главный козырь, огнестрельное оружие. От всепроникающей влаги отсыревал порох, мокрый кремень не давал искры…

С момента переправы я строго следовал указаниям, присутствующим в бумагах графа. На следующий день мы должны пройти перевал, проходящий через двугорбую гору, и выйти в долину, пересечь ее и свернуть в ущелье. Преодолев ущелье, практически достигнем цели нашего путешествия – каньона, названного безвестным предшественником Золотым.

Карта крайне схематична: никаких условных знаков. Лес изображен как лес, река как река, горы тоже нарисованы горами. Раскрась – и получится детский рисунок. На рисунке долины, которую мы должны пересечь завтра, красовалось изображение мужской, вернее, старческой головы с длинными усами и бородой. Что это означает – непонятно, но обозначенный на карте путь доходит до нее и сворачивает налево, к ущелью.

С этим разберемся завтра, ужин готов. Я свернул бумаги, вложил их в кожаный тубус и заткнул его деревянной пробкой. Принятые в этом мире технологии изготовления бумаги не позволяют сворачивать ее пополам: после нескольких сгибов она ломается, если, конечно, не сделана из шелковой ткани. Но такая бумага стоит дорого.

После ужина, распределив ночное дежурство, все быстро угомонились – сказалось напряжение последних дней. Кони, оголодавшие за время вынужденной диеты, громко хрустели сочной травой, в полной мере наверстывая упущенное. Я еще долго лежал, всматриваясь в звездное небо над нами, казавшееся совсем близким. По сравнению с земными звезды казались огромными. На Земле таких звезд я не видел даже на экваторе. Ничего знакомого, абсолютно ничего.

Когда-то астрономия являлась частью моего образования, пусть и не основной. А здесь ни Млечного Пути, ни Полярной звезды, ни Южного Креста… Когда я стал осторожно наводить справки о Луне как о спутнике планеты, люди вообще не понимали, о чем речь.

С высот космических мои мысли вернулись к делам обыденным, земным. Вспомнил о своей ране, на которую Шлон перед сном наложил свежую повязку. Дело даже не в самом ранении – плохо чувствовать свою ущербность. Хотя он обнадежил меня: все идет хорошо, нагноения нет.

Дальше мысли потекли в сторону наших общих проблем. Провизии оставалось маловато, расходы оказались выше, чем предполагалось. Купить ее здесь нереально, охотиться некогда, да и опасно. Ладно, на текущий момент эта проблема некритична.

Перевал мы преодолели козьей тропой, затратив на переход не так много времени, как предполагалось. Горная долина встретила нас развалинами башни, сложенной из дикого камня, от которой осталось одно основание. Башня, судя по размерам, служила и для жилья, и для обороны. Прошка, не поленившийся залезть в развалины, рассказал, что внутри башни имеется обвалившийся колодец.